Газета «Провинция», № 66, 24 августа 2012 г.

Направляясь в Новоладожский историко-краеведческий музей, всегда предвкушаешь действо, некий спектакль по хорошо известной и любимой пьесе. Пусть знакома драматургия (экспозиция музея), но спектакль (экскурсия) всегда будет восприниматься по-иному. Впечатление будет зависеть не только от личности исполнителя (у каждого из них есть своя любимая тема, свои средства выразительности), но и от новых находок, порой даже открытий, которые сейчас занимают его воображение, от состава слушателей, их реакции и еще от многого.

Такой спектакль всегда завораживающе нов, а зритель у сотрудников музея всегда неравнодушный и благодарный.

Сказанное относится, впрочем, к разряду метафор. А вот в минувшую субботу, 18 августа, этнографический зал и вправду превратился в театрально-концертную площадку: музей принимал замечательных гостей из Москвы, членов творческого содружества «Перелётные люди». Название компании поэтов, музыкантов, художников и других творчески одаренных людей возникло из строк стихотворения Виктории Топоноговой – организатора и души содружества.

«То ли ветер повеет полынный,

То ль поманит небес благодать, -

Запыленные старые крылья

С антресолей достанем опять.

От рутины, от грохота буден,

От бумажных нетающих зим,-

Мы с тобой – перелетные люди, -

Крылья вскинем и вмиг улетим».

(«Перелетные люди», 2002)

Книга «Дети, ангелы и мы…» (М., Академика, 2010), из которой взяты эти строфы, у Виктории уже пятая. До этого были поэтические сборники «Самые красивые деревья» (1997), «Мастер икебаны» (1999), «Мелодии песка» (2001), «Дом с аистятами» (2004). Публиковались стихи Виктории и в периодических изданиях, в том числе в «Антологии современной поэзии» Академии российской литературы (2009).

Уже самые первые услышанные мной строки ошеломили, возникло какое-то невероятное и сильное ощущение необъятности, Космоса. Честно говоря, я даже не представляла, что в наше довольно прагматичное время, могут рождаться такие стихи. Это был просто шквал эмоций, какая-то концентрация добра, тепла, приятия всего сущего, всего живого. А для Виктории живое – это не только человеки, звери, птицы, деревья, травы, но и Океан («Разговор с Океаном»), море («Море пальцами вслепую Чутко берег изучало», «Мелодии песка»), да и просто опавшие листья… Любое существо, любой предмет в ее представлении таит в себе Вселенную, все одушевлено и одухотворено. И Виктория видит эту вселенную, к примеру, в яблоке («Яблоко»), умеет услышать дыханье флейты («Мелодии песка»). Это обостренное виденье чужой красоты и чуткий слух к чужому дыханию обретен ею в результате пройденного пути, на который она когда-то вступила:

«И я, и мы… и много нас,

Кто путь избрали этот –

Не отступаясь ни на час,

Стремиться к Свету». 

(«Легенда о пути», 2007)

Всем найденным в этой вечной дороге Виктория хочет и умеет поделиться.

«Мы странники в страницах снов,

Мы странности своей не видим.

Мы знаем, что легки, как мысли,

Мы знаем, что чисты, как росы,

Мы знаем, что просты, как ветер,

Не понимающий вопросов,

Всегда готовый всем ответить

Сквозь чуткие свирели снов…»

(«Легенда о пути», 2000)

Виктория читает свои стихи так вдохновенно и так просто, что образы, живущие в них, входят в наше сознание без всякого усилия, наполняют душу, отправляют ее в полет. Кажется уже, что это и о тебе:

«Придешь ты песнею к певцам,

Свечой под образа,

Раздашь себя по всем сердцам,

Как будто ты – слеза».

(«Твой полет», 2006)

Она одаряет нас чувством причастности к «чему-то, что выше нас самих».

«Наверно, когда-то давно

Мы умели быть небом,

Умирающим в каждом закате…

У птиц на подхвате…

С окошками маленьких звезд…»

(«Кто ты?», 2000)

Это уже потом из предисловия к книге мы узнаем, что Виктория Топоногова – вполне земная женщина, преподаватель художественной школы, воспитывающая четырех сыновей, а нам, зрителям, она показалась ангелом в ореоле золотистых волос и волнах лазурных одежд, такое чистое сияние исходило от всего ее облика.

Кстати, ангелы, многочисленные и многоликие («Болтливый ангел», «Бумажный ангел», Почтовый ангел», «Крылья»), населяют множество страниц ее книги, пробрались они и на обложку, в название и оформление сборника (книгу Виктория Топоногова проиллюстрировала сама).

Музыку ангельских голосов в стихах Виктории явственно расслышала другая участница встречи в музее – композитор и музыкант Наталия Карпова. Ее песни на стихи В.Топоноговой – не просто вокал, не просто музыкальная интерпретация образов, это проникновенные, чарующие драматические этюды, составляющие очень цельную, гармоничную композицию. В дуэте Виктории и Наталии, в неразрывном сплетении слов и музыки, кажется каждый выдох одной исполнительницы мгновенно превращался во вдох другой, и это общее дыханье длилось и длилось, завораживая зрителей.

В тщательно продуманной композиции не было ни следа «дамского рукоделия»: облегченности, сентиментальности, бытовизмов и пустословия. Стихи (песни) в эмоциональном, смысловом, философском отношении чрезвычайно нагружены, насыщены, их восприятие требовало интенсивной душевной работы, но работа эта была не тяжела, а радостна, потому что это было подлинное со-творчество, мы, слушая, творили себя. Но женское авторство, тем не менее, явно угадывалось, его выдавала особая теплота, какая-то обволакивающая ласковость. Подчеркивая это, Виктория предпочитает называть себя не поэтом, а поэтессой.

С выходом к микрофону Андрея Королькова встреча перешла в иное русло. Андрея отличает ярко выраженное чувство юмора, покупающая самоирония. Характер его поэзии мужественен и даже несколько брутален. В первом, наружном слое его стихов, часто присутствует тема незамысловатых земных радостей – охоты, рыбалки, посиделок на теплом крыльце летним полднем. Но, начавшись спокойно и даже расслабленно, стихотворение вдруг приобретает драматичный характер, июльская нега оборачивается изнуряющим, испепеляющим зноем:

«…И, со стоном валясь на горячий плетень,

На июльской жаре умирает крапива».

И становится явным, как страждет и не находит прибежища смятенная душа поэта

«… Чтобы так, ни с чего, чтобы … Боже ты мой!

Улови мою душу! А то я ее потеряю».

Слог Андрея порой нарочито упрощен, часто в него вкрадывается сленг, но за интонацией балагура и бывалого человека кроется такая незащищенность, такая почти невыносимая нежность, тонкость и даже хрупкость, что становится страшновато за него, такого взрослого, мудрого и внешне самодостаточного.

«А река ли это и каких времен,

Разберутся после, когда утонешь.

Эти вещи не знают своих имен

И только вздрагивают, если тронешь».

Стихи Андрея Королькова пронзительны, от них иногда возникает ощущение какой-то томительной боли, в них обреченное осознание конечности бытия, в них явная или скрытая мольба вглядеться в детали, вдохнуть, впитать, запомнить каждую каплю аромата жизни

«… Ибо мир остывает, и здесь холода – по летам;

ожидается тьма: не конец, но отсутствие света…»

Поэзия Андрея литературна, есть ощущение очень тщательно выстроенной, выверенной фразы. В этой литературности – любовь и уважение к слову, Андрею удается быть очень точным и очень выразительным в передаче своей мысли, в создании образа.

Виктория Топоногова и Андрей Корольков – поэты очень непохожие. У Виктории больше распахнутости, гармоничности, неподдельного чувства единения с миром, «мы» и «они» явно превалирует над «я», взгляд ее обращен более к небу, чем к земле. Андрей в смятении, в поиске выхода, в тревоге, всматривается более в себя, да и говорит, кажется, преимущественно с собой. Не это существенно, это просто особенности почерка. Важно, что поэты они настоящие. Важно, что оба они преисполнены добра, щедрости и милосердия, оба непременно хотят поделиться тем, что они, как свойственно поэтам, видят, замечают, знают лучше нас. Что находят способы быть услышанными. Что мы хотим их слушать.

В концерте принимала участие Ирина Лапина, жительница Старой Ладоги, хорошо известная ладожанам в качестве композитора, музыканта, исполнителя песен. Ирина, кроме исполнения своих песен, напомнила нам стихи Светланы Дубровской. Для многих это - не первая встреча с ее поэзией, узнавшие же об этом  поэте только сейчас обязательно прочтут все, что им удастся найти.

Музыка Ирины, выбор стихов различных поэтов, столичных и провинциальных, исполнение песен, отличает не только талант, но и отменный вкус. К тому же, именно Ирине мы обязаны тем, что «Перелетные люди» на некоторое время стали обитателями волховских берегов. Похоже, и они были рады этому. Во всяком случае, мы надеемся, что встречи с участниками этого творческого содружества станут регулярными. Так что, как говорится, следите за рекламой.

Вообще-то, все, что предлагает нашему вниманию Новоладожский историко-краеведческий музей, я приемлю заранее. Роль музея в жизни города неоспорима, репутация, давно заслуженная его сотрудниками, высока. Не случайно, что на их приглашение откликнулись и приняли участие в концерте в качестве зрителей не только ладожане, но и жители Петербурга.

Спасибо музею за счастливую возможность отмыть, отогреть и подлатать наши порядком уставшие души.

М.Демичева,

с любовью

 Творчество души Виктории Топоноговой 

В поэтическом откровении нуждается … не пыль и грязь житейская, а лишь внутренняя красота души человеческой, состоящая в ее созвучии с объективным смыслом вселенной

Вл. Соловьев «О лирической поэзии»

Поэзия – это всегда совместное звучание, со-звучие: слов, мыслей, образов, форм, стилей... В поэзии звучание слов подобно звучанию музыкальной фразы; движение мысли подобно движению реки, возможно, имеющей притоки, но всегда сохраняющей свое основное русло; а образы ткутся гаммой чувств и оживают перед внутренним взором. Тогда и совершается великое таинство поэзии: в со-звучие вступают струны души читателя и автора, и мысль, многократно усиленная резонансом, взлетает в мир горний и дает питание человеческому духу.

В новой книге Виктории Топоноговой «Дети, ангелы и мы…» вы найдете это со-звучие. Стихи поэтессы заставляют звучать те душевные струны, которые у многих взрослых томятся в молчании со времен детства и юности – это свежесть ощущений, яркость красок, сказочность самой жизни. Читаешь – и в тебе возрождается жажда открытий, читаешь – и приоткрывается незамеченная тобою красота: и мира внешнего, и мира внутреннего. Вспоминаются строчки Андрея Белого из стихотворения «Солнце»: «Мы с тобою – зеркала, / Отражающие золото».

Ответ на вопрос, как сохранить это золото чистой детской души, не растерять его в суете будничных забот, дает сама Виктория:

Живет во мне ребенок

Веселый  и смешной.

Знакомы мы с пеленок,

И он – всегда со мной.

…

Он шустрый, он воздушный,

Он жаждет все успеть!

И он, – вот непослушный! –

Не думает взрослеть!

И это при том, что она – жена и мама, воспитывает четверых детей! И, естественно, пишет для них добрые и светлые стихи, в которых вы не найдете черной паутины магии, столь модной сегодня. А что же есть? Есть божьи коровки, божьи лошадки и божии слоники, которые слетелись из неведомой страны. Есть сверчок, который “изо всех сверчковых сил / Весь день выводит ноту «си»…” Есть старинная шкатулка, в которой «если слушать тихонечко, / Сны там поют Дрёма с Сонечкой», а другие ее обитатели заняты своими сказочными делами: «Стрелки гоняются в классики, / Мышки плывут на баркасике / Город закрыть на бумажный засов».

Стихи Виктории легки и ненадуманны. Они подобны филигранному узору, созданному опытным ювелиром: как мастер-ювелир из тонкой проволоки создает свое объемное, дышащее ритмами произведение, включает в него эмаль и самоцветы и всегда следит, чтобы  проработка деталей была соразмерна целому, так и Виктория из слов, которые мы произносим в повседневной жизни, создает узор небесной красоты, изредка украшая его искрами возвышенной лексики, и всегда следит, чтобы детали не отвлекали, а помогали восприятию главной мысли.

  К творчеству поэтессы не применимо сочетание «женские стихи», потому что произведения наполнены философским отношением к жизни, иронией и добрым юмором. Радуют творческие находки поэтессы: «увёртливый ветер», «кудахтал чайник закипевший», «пропоёшь по половицам»,  «стройный хор балясин», «перелетные люди», «узкокрылые велосипеды», «истоптанный ковшик двора», «сад нежится в солнце, как ломтик в меду».

Новая книга Виктории интересна еще и тем, что, вмещая в себя четырнадцать тематических циклов, она читается цельным произведением, хорошо продуманным и мастерски исполненным. Что же объединяет такие разные стихотворения?  Доброта и ощущение автором движения, как одной из главных категорий бытия. Через строки шуточных куплетов, пейзажных зарисовок, философской и любовной лирики мы соприкасаемся с вечным движением жизни, ее переменами и метаморфозами. В книге нет ни одного стихотворения «на злобу дня», потому что «злоба дня» – преходяща, а доброта – вечна.

Всем нам, живущим в суетном, «асфальтово-платмассовом» мире, доброта необходима, как чистый воздух для дыхания. Только в любви и доброте творчество золотой души раскрывается дивной симфонией, созвучной смыслам вселенной, а потому  способной исцелять больные души. Так будем внимать этой симфонии!

Пройдут года, и множество рождений

Ты вынесешь из Творчества Души,

Зовущего из таинства тиши

К симфониям своих Предназначений.

Елена Тюменева,

Член Союза Писателей России,

редактор литературного альманаха «Хебо»